Публичные архивы имеют важное значение для сохранения истории. Формирование архивов осуществляется путем накопления документов государственных и самоуправляющихся органов, других документов, имеющих юридическое значение либо культурную ценность. Государственные архивы могут «скрыть» некоторые исторические факты и наоборот, раскрыть важные для человечества моменты, «творившие» историю. Очень часто для граждан обращение в государственный архив становится помощью при установлении значимых для них юридических фактов, поэтому социальное измерение их существования очевидно. Государство обязано должным образом хранить архивные сведения и предоставлять доступ к их использованию физическим и юридическим лицам. Об этом пишет Анна Устинова-Бойченко, к.ю.н., доцент, специально для Ассоциация реинтеграции Крыма.
Архивные сведения при соответствующем использовании могут создать предпосылки раскрытия объективной истины. Особенно это касается Крымского полуострова, поскольку провоцированные агрессором пропагандистские мероприятия по «исторической принадлежности Крыма» не утихают уже долгое время. История Крыма не стала единственным болезненным для оккупантов вопросом, поскольку российским захватчикам выгодно скрыть многие факты для того, чтобы удерживать «аппарат влияния» на крымское население. Поэтому некоторые архивные данные оккупанты желают утаить либо навсегда стереть со страниц истории.
После покушения на аннексию Крыма, подконтрольные Москве коллаборанты решили создать «архив новейшей истории полуострова». О таком намерении было объявлено в конце 2019 года. «Обосновывалось» это тем, что с 2014 года начала формироваться якобы «новая история Крыма», а значит, для «новой власти» важным стало «наполнить архивы Крыма нужной информацией»: «документами о результатах референдума» и одновременно документами периода Екатерины II, издавшей указ о присоединении Крыма к России.
Такое заявление «чиновников» о «преобразовании» истории стало «продолжением изменений в архивном деле Крыма». Еще до того, в августе 2019 года в Ялте оккупантами был проведен характерный «семинар» – «Списание документов временного срока хранения «украинского» периода, составление актов об изъятии для уничтожения документов, не внесенных в Национальный архивный фонд РФ». На этом мероприятии было «принято решение об уничтожении документов ликвидированных 7 поселковых советов и города Алупки по 2014 год включительно». Такое специфичное отношение к важным для истории, устойчивому развитию и правам человека сведениям показывает решительное намерение «оккупационных властей Крыма» изменить не только настоящее крымского населения, но и его прошлое. Анонсированное создание «архива новейшей истории полуострова» и постепенное уничтожение подлинных архивных данных является подтверждением того, что план агрессора начал активно выполняться.
Но эти стратегические замыслы захватчиков не исключают и банальное обогащение их исполнителей. Напомним, что с первых дней оккупации Крыма Россия и созданные ею «администрации» провозгласили якобы «незыблемость» имущественных прав жителей и юридических лиц, существовавших в Крыму до февраля 2014 года.
В то же время те же «администрации» приняли сотни «нормативных актов», целью которых было именно противоправное присвоение агрессором и подконтрольными ему «органами», а зачастую и отдельными «чиновниками» государственной собственности Украины, юридических и физических лиц. Именно захваченные крымские архивы использовались оккупационной «властью» для достижения такой цели. Например, указанное выше «решение» об уничтожении документации поселковых советов Большой Ялты, помимо аспектов «переписывания истории Крыма», имеет простой и очевидной целью скрыть тотальный бардак, связанный с застройкой Южного берега Крыма оккупантами и главарями коллаборантов. Эти вопиющие беззакония в сферах окружающей среды, прав территориальных общин и жителей Гаспры, Гурзуфа, Массандры, Ливадии, Никиты, Симеиза, Фороса были многократно описаны в публикациях нашей Ассоциации.
Ну а потом оккупанты начинают изымать собственность у жителей Крыма на основании «справок» о том, «что архивы якобы не имеют оригиналов документов», подтверждающих имущественные права граждан, о чем уже свидетельствует печальный опыт севастопольцев. Там по запросу «прокуроров» подконтрольный агрессору «архив» Севастополя послушно выдавал «силовикам» «справки» о том, что в «материалах архива отсутствуют оригиналы распоряжений соответствующих украинских органов государственной власти», на основании которых граждане получали право собственности на земельные участки. Наличие оригиналов этих документов на руках у потерпевших граждан не могли убедить «судебные инстанции» агрессора и они, по предложению «прокуратуры», «принимали решение» об «лишении права собственности людей на землю».
Конечно сохранение и публикация исторических первоисточников – это очень важно, особенно в условиях, когда Россия использует квази-исторические аргументы оправдания своей агрессивной политики. Документы предоставляют возможность и специалистам, и неспециалистам получить представление о реальных процессах. Однако «крымские власти» всячески пытаются «закрыть» архивные материалы от общественности и рядовых граждан для того, чтобы создать «искусственную историю Крыма», которая будет пропагандировать «нужную власть» и навязывать «нужную» оккупантам историю.
«Властные структуры» Крыма сегодня пользуются состоянием «крымских архивов», нуждающихся на сегодняшний день в создании цифровых копий документов, поскольку в настоящее время оцифровано менее 5% их фондов. Также существует проблема с хранением фондов, поэтому соответствующие объекты нуждаются в расширении помещений. Состояние «крымских архивов» охарактеризовал даже «председатель Государственного комитета по делам архивов Республики Крым» Олег Лобов, отметив, что загрузка хранилищ уже превышает 100% мощностей в крымском «государственном архиве», а в «муниципальных архивах» этот показатель еще выше.
Лобов заявлял, что из-за передачи на хранение «еще около 2,5 миллионов документов в ближайшее время, архивные документы просто негде будет хранить». Именно поэтому, жаловался представитель оккупационной «администрации», его «ведомство» «остро нуждается в строительстве нового здания», и, конечно же, «особенно это касается хранения документов новейшей истории Крыма». Впрочем, на самом деле такая «забота» о расширении площади имеет не только пропагандистское, но и чисто коррупционное измерение, которое будет показано далее.
Конечно, «крымские архивы» объективно нуждаются не столько в физическом расширении, сколько в цифровизации архивных документов. Несмотря на то, что метод цифровизации архивных документов якобы приоритетен в самой России, на территории оккупированного ею Крыма в этом вопросе «случайно» оказались большие пробелы. Сейчас в Крыму оккупантами было оцифровано около «18 тысяч единиц государственных документов», на что было потрачено якобы «около 29 миллионов рублей» с описанной далее спецификой «освоения средств».
В то же время в «государственном архиве Республики Крым» хранится «более 1,5 миллиона документов, требующих оцифровки», еще около 700 тысяч документов находятся в «муниципальных архивах» и также «ожидают данной процедуры». Не сложно подсчитать, сколько нужно потратить средств на завершение указанных процессов, а поскольку «республиканский бюджет таких средств не имеет», то оцифровывают оккупанты лишь отдельные изъятые из контекста и выгодные российской пропаганде архивные источники.
Информационная эпоха вносит свои коррективы не только в жизнь людей, но и в мир диалога архивных источников, делая его более компактным, оперативным и доступным. Поэтому пользу оцифровки архивных материалов, учитывая развитие информационных технологий, в частности для обеспечения прав человека и устойчивого развития, понимает весь цивилизованный мир, с которым оккупационная «власть» Крыма очевидно не имеет общих путей.
Кроме того, подконтрольная оккупантам «администрация» до сих пор не смогла создать «систему учета и использования копий архивных документов». Возникает четкое понимание, что коллаборанты и оккупанты прямо заинтересованы в том, чтобы все документы об их деятельности хранились где-то в одном месте и не имели резервных копий. Очевидно, что это делается специально, чтобы эти документы, при необходимости, было также легко уничтожить, что например уже произошло с архивами поселков Южного берега – в частности, в условиях начавшейся деоккупации полуострова.
Безразличное отношение агрессора наблюдается не только в отношении самой «структуры крымских архивов», но и к «работникам архивной сети». 29 декабря 2021 года на «совещании с трудовым коллективом» «государственного казенного учреждения Республики Крым» «Государственный архив Республики Крым» были «подняты вопросы о недостаточном финансировании материально-технического обеспечения учреждения и заработной платы, которое не представляет возможности полноценно соблюдать условия коллективного договора архива и соответствующего положения о порядке и условиях выплат стимулирующего характера». Заявлялось, что «работникам архива не выплачивается материальная помощь, доплата за выслугу лет, выполнение дополнительных функций по работе с документами с грифами секретности» [6]. Конечно же, было «принято решение об обращении» к соответствующим «чиновникам крымской власти», но результата нет и не ожидается.
Впрочем, анализ расходов этого «Государственного архива Республики Крым», который после ряда «кадровых пертурбаций» возглавляет евпаторийка Юнона Денисенко, ранее работавшая в частном туристическом бизнесе и в Таврическом национальном университете, позволяет утверждать, что даже имеющиеся «скромные» деньги там умеют «успешно осваиваться». Но, естественно, – в частных интересах «высшего руководства республики». Например, на закупку обычных сканеров с 2016 года там потратили 7,2 миллиона рублей, да еще в конце 2021 года приобрели почти за 5 миллионов «комплекс высокоточного сканирования» ПланСкан С4-ЦА-600 от ООО «ЭЛАР». Эта фирма ранее, в 2017 году, помогла «архиву» освоить под 1,3 миллиона на «закупке автоматизированной информационной системы». Как уже указано выше, к оживлению цифровизации эти затраты не привели, а вот чье благополучие повысили практически гарантированно.
Конечно, списывать средства на программном обеспечении проще, чем на сканерах, и здесь «архивистам» пригодилось московское ООО «НПО-Опрос». Оно годами снабжало «государственный архив» «услугами по обработке сведений», такими как «разработка информационно-поисковых систем», на что в целом «хозяйством» госпожи Денисенко было потрачено 22,8 миллионов рублей.
Более удачно «откаты» можно осваивать на строительстве, и здесь «крымским чиновникам» пригодился «контракт» на капитальный ремонт здания «архива» за 172 миллиона рублей, начатый с симферопольской фирмой «Век» в 2018 году. Как можно увидеть из порт-фолио этой очевидно подконтрольной не просто оккупантам, а их конкретным «чиновникам» структуры, она специализируется на ремонтах именно «исторических объектов», при этом начатый четыре года назад ремонт «архива» находится в хроническом «процессе».
Но нас интересуют не только эти относительно небольшие «средства существования» коллаборантов за счет «государственного архива». Ведь наиболее интересным выявленным нами расходом этого «казенного учреждения» следует считать получение в 2020 году от петербургской фирмы «Оптима» услуг на 1,5 миллиона рублей по «оцифровке архивных документов «Решения советов 1944-1994 годов» с последующей загрузкой в программную систему «Архивный фонд» и автоматизированную информационную систему архива». Примечательно, что прочие решения местных советов Крыма, а именно – вынесенные в украинской юрисдикции после 1994 года «государственный архив» принципиально не интересуют. Так же очевидно не интересен «казенному учреждению» и период до 1944 года, когда в Крыму массово проживали крымские татары и количество «неудобных» для картинки «русского мира» решений даже от советских органов власти будет измеряться десятками тысяч.
В Симферополе также действует другой подконтрольный агрессору отдельный «Государственный архив Республики Крым по личному составу», который, по замыслу оккупантов, должен хранить кадровые документы «ликвидированных организаций всех форм собственности, расположенных на территории Республики Крым». Там, как определила оккупационная «власть», должны храниться «компрометирующие материалы» по отношению ко всем работникам украинских работодателей полуострова, «ликвидированных» либо «реорганизованных» в 2014 году оккупантами.
Возглавлять такую «ответственную деятельность» с 2014 года агрессор доверил Игорю Гурькову, очевидно признавая заслуги последнего в содействии оккупации Крыма. Дело в том, что до начала российской агрессии господин Гурьков фактически возглавлял, в должности первого заместителя, Крымский региональный центр страхового фонда документации. Основной задачей этой сформированной в 1996 году структуры Государственной архивной службы Украины является образование страхового фонда документации в виде микрофильмов, на которые должны заноситься «сведения учреждений и предприятий по поставке на производство, эксплуатации и ремонту продукции оборонного, мобилизационного и хозяйственного назначения», а также о «строительно-восстановительных, аварийно-спасательных и аварийно-восстановительных работах при ликвидации чрезвычайных ситуаций» и «в сфере сохранения объектов культурного наследия и информации о культурных ценностях».
В октябре 2013 года, именно перед началом агрессии, этот Крымский центр, который должен был осуществлять указанную «деятельность в сфере охраны общественного порядка и безопасности», возглавил Евгений Аникеев. И Гурьков, и Аникеев в 2014 году остались в оккупированном Крыму, да еще и на «ответственных должностях», поскольку последний стал «заместителем начальника» «Пожарной охраны Республики Крым». Поэтому читатель сам может сделать простой вывод – куда в 2014 году подевались архивные микрофильмы Крымского центра, имеющие исключительное значение для безопасностного, военного и историко-культурного измерений. Анализ закупок возглавляемого сейчас Гурьковым «государственного архива» малосодержателен и единственным достойным внимания фактом стало, аналогичное «хозяйству» Денисенко, освоение там миллионов на «капитальном ремонте» и на «разработке информационно-поисковых систем» с помощью того же московского ООО «НПО-Опрос».
Из-за покушения на аннексию Крыма доступ пользователей к ретроспективной информации архивных учреждений стал ограничен, в силу чего Государственная архивная служба Украины начала искать пути восстановления недоступных крымских метрик. Помощь украинской архивной службе предоставила американская неправительственная организация «Family Search International». Также были направлены официальные обращения другим партнерам – в частности, в музей Холокоста в Вашингтоне, в институт «ЯдВашем» в Израиле, немецким и греческим исследователям, чтобы они предоставили имеющиеся у них копии документов национального архивного фонда из крымских архивов. Указанные метрические документы пользуются постоянным спросом украинцев.
Вместе с тем, одновременно с попытками Украины восстановить настоящую историю, важную для населения, в Крыму также публикуют отдельные ранее засекреченные документы, однако они рассказывают не о репрессиях, а об истории Второй мировой войны либо быте советских руководителей. Российский активист, исследователь, координатор проекта «Бессмертный барак» Андрей Шалаев отмечает, что на фоне подобных выставок архивы о репрессиях всячески скрываются. В доступе находятся только те документы, которые не содержат реальной информации. Создается впечатление, что работа в «крымском архиве» совсем приостановлена. «Ответы на запросы» преимущественно не предоставляются, а поступающие – это либо отписки, либо предложения предоставить «нотариальные доверенности» от родственников запросчика. То есть активистам либо историкам получить какие-либо архивные документы в оккупированном Крыму практически невозможно. Последние два года коронавирус стал удобной «отговоркой», чтобы не предоставлять документы вообще.
Направленность крымской «администрации» на усиление оккупационного режима в сочетании с традиционной халатностью можно наблюдать не только в описанном выше отношении к организации работы «архивных учреждений», материальному обеспечению «сотрудников», но и вообще – к сохранению архивной документации. После начала оккупации Крыма подконтрольный агрессору «Совет министров Республики Крым» в начале лета 2015 года «принял решение о создании межведомственной комиссии с целью организации работы по передаче картографо-геодезических материалов и данных, находящихся в ведении исполнительных органов государственной власти Республики Крым», в «региональный отдел федерального государственного бюджетного учреждения “Федеральный научно-технический центр геодезии, картографии и инфраструктуры пространственных данных” в Крымском федеральном округе».
Указанная «комиссия» «приняла решение об определении перечней картографо-геодезических материалов и данных, подлежащих и не подлежащих включению» в «федеральный картографо-геодезический фонд», и об «определении перечня материалов, остающихся в ведении исполнительных органов государственной власти Республики Крым, необходимых для осуществления повседневной деятельности». Также «комиссией» был «составлен график, установлены сроки передачи картографо-геодезических данных» и принято «решение о создании рабочей группы для осуществления передачи материалов» в указанный «региональный отдел» Федерального научно-технического центра.
Следует отметить, что в соответствии с Законом Украины «О государственной тайне» 1998 года архивная база по геодезии и картографии может содержать секретную информацию, поскольку она имеет существенное безопасностное и военное назначение. А потому факт передачи оккупантами архивной базы по геодезии и картографии именно в «региональный отдел» в Севастополе, несмотря на очевидные неудобства для самих коллаборантов и оккупантов, конечно же, не случаен. Данное перемещение архивной базы геодезии и картографии Крыма, сведения которой имеют важное стратегическое значение, именно к основной военной базе оккупированного полуострова очевидно рассчитано на ситуацию военного противостояния. Оно было заранее спланированным мероприятием агрессора, с целью воспрепятствовать сопротивлению и мерам по реинтеграции и деоккупации Крыма, и очевидно инициировалось и руководствовалось непосредственно из Москвы.
Впрочем, очевидно пролоббированный высшими российскими военными перенос всей крымской архивной картографии в Севастополь лишил симферопольскую «элиту коллаборантов» существенных источников ожидаемых доходов. Ведь геодезия – это не только военные операции, но и разрешения на строительство, землеотводы и на прокладку коммуникаций, то есть мечта каждого коррумпированного деятеля.
Поэтому после утверждения «комиссией» «порядка передачи архива», локальная оккупационная «администрация» предприняла попытки изменить положение дел с «перевозкой кормилицы». В рамках информационной кампании декларировалось о «фактической потере» по меньшей мере части архивной базы по геодезии и картографии. Более того, заявлялось о «вредных последствиях» от эвакуации архивных материалов в Севастополь. Ведь отмечалось, что «чиновники» якобы «заметили потерю» только после того, как в Симферополе было начато проведение ремонтных работ и строители, не имея картографических данных, стали невольно разрушать коммуникации, проложенные в почве.
Поэтому оккупантами заявлялось, что якобы прямым следствием переноса архива геодезии и картографии в Севастополь стали указанные «убытки в Симферополе», поскольку «при проведении ремонтных работ в центральной части города и прокладке дороги была нарушена канализация, инженерная сеть, разорвано два силовых кабеля», потому что ремонтники якобы «банально не знали, где что находится». Заявлялось, что помимо этого разового инцидента «реорганизация сети архивных учреждений», привела к потере более 80 тысяч документов, поскольку часть документов отправилась в Севастополь, часть – в «районные администрации», а часть архивных сведений просто «исчезли по дороге». Если эти тезисы верны, то указанная небрежность, с перспективами повторения «симферопольского инцидента», и в условиях тотальной коррумпированности исполнителей, легко может нанести вред здоровью и жизни жителей Крыма, промышленной, экологической, градостроительной либо транспортной безопасности.
Впрочем, жалобы «коллаборантов» на утрату документов «огромной финансовой ценности» к практическим последствиям не привели. Указанный Федеральный научно-технический центр геодезии, картографии и инфраструктуры пространственных данных до сих пор имеет на оккупированной территории Украины лишь одно незаконное «подразделение по Республике Крым и городу Севастополю», а именно – в Севастополе, на улице Очаковцев, 50, возглавляемое Гариповым Артуром Ринатовичем, к которому мы еще вернемся.
Поэтому после вынесенного в пользу российских военных «решения» 2015 года симферопольские коллаборанты потеряли возможности коррупционных сделок. Они рассчитывали проводить их с «землеотводами» и «разрешениями», очевидно, пользуясь базой захваченного агрессором в 2014 году государственного украинского предприятия «Крымское управление геодезии, картографии и геоинформационных систем» («Крымгеоинформатика»), расположенного на симферопольской улице Суходольной, 169/105а. Впрочем, описанную выше ситуацию кто-то хотел «переиграть» довольно продолжительное время. Ведь в 2015 году в Симферополе некой Ириной Филипповой был «зарегистрирован» подконтрольный тамошней «администрации» «клон» – частное «ООО» «ГП Крымгеоинформатика», предлагавшее свои «услуги» под «вывеской» украинской государственной структуры вплоть до 2020 года, но только впоследствии «ликвидированное».
Поэтому все «интересные вопросы» геодезии и кадастра всего оккупированного Крыма, в частности в их «архивном измерении» теперь желающим следует «решать» именно в «хозяйстве» господина Артура Гарипова на севастопольской улице Очаковцев. Поэтому следует внимательнее присмотреться и к этому фигуранту, и к указанному адресу. В украинских реестрах гражданин Артур Гарипов числится директором частного предприятия «Рита-Сервис», основанного еще в бурном 1995 году по севастопольскому адресу Героев Сталинграда, 29. Эта фирма имела среди прочего задачу в «добывании декоративного и строительного камня, известняка, гипса, мела и глинистого сланца» и в «оказании вспомогательных услуг в сфере добывания других полезных ископаемых и разработки карьеров», а ее основателем был Вячеслав Бебнев.
Но перед самой оккупацией Крыма, в середине декабря 2013 года господина Гарипова назначают руководить госпредприятием «Севастопольский геодезический центр», подведомственного Госагентству земельных ресурсов Украины, и расположенному как раз на Очаковцев, 50. Именно этот «Севгеоцентр» до оккупации полуострова являлся официальным держателем государственного геодезического и картографического фонда Севастопольского региона и имел соответствующие лицензии. Примечательно, что уже в условиях оккупации, в июле 2014 года господин Гарипов принял участие именно якобы от имени «украинского предприятия» «Геодезический центр» на совещании «градостроительного совета правительства Севастополя», где отвергали очередной проект «Парка тигров и медведей» в инкерманском карьере от эпатажного Олега Зубкова. Но уже на описанной выше «большой комиссии» по «перевозке архивов» в 2015 году Гарипов был уже в роли «начальника регионального отдела» упомянутого Федерального научно-технического центра.
Но на тот момент в двухэтажном здании на Очаковцев, 50 уже появилось «разделение труда», поскольку, параллельно с «хазяйством» Гарипова именно в феврале 2015 года оккупантами было «создано государственное унитарное предприятие» «Севастопольский центр землеустройства и геодезии» во главе с Айдаром Фатиховым и с «уставным капиталом» в 27,77 миллиона рублей. Примечательно, что от захваченного оккупантами украинского госпредприятия эта нелегальная структура «унаследовала» не только адрес, но и ранее используемый господином Гариповым служебный эмейл [email protected]
Интересно, что кроме «государственной фирмы» господин Фатихов является соучредителем вполне частной структуры ООО «ЮМО Инжиниринг» в Казани, а по состоянию на время «ликвидации» возглавляемого им «Севастопольского центра» в 2017 году «капитал предприятия» сократился до 804 тысяч рублей. Впрочем, «ликвидация» была лишь «сменой вывески», ведь по тому же адресу и по тому же эмейлу было «основано» уже «общество с ограниченной ответственностью» «Севгеоцентр», опять-таки «городской властью» Севастополя, но на на этот раз – с «уставным капиталом» в 2,5 миллиона. Руководить очередным «Севгеоцентром» оккупантами было поставлено некую Ирину Мозговую, до этого отметившуюся как «частный предприниматель» в содействии освоению полумиллиона рублей «городским предприятием» «Управляющая компания», а также – в качестве победителя проведенного в Севастополе в 2018 году конкурса «Топ модель», в категории «Бикини».
Казалось бы функционирование «Севгеоцентра» с колоритным «директором», с недействующими сайтами севгеоцентр.рф и sevgeocentr.ru и с тем же неизменным эмейлом господина Гарипова, перешло в банальные коррупционные схемы «департамента по имущественными земельным отнолениям», и не представляет большого интереса в измерении архивного дела. Но для полного понимания происходящего на Очаковцев, 50 следует вернуться к личности Вячеслава Бебнева, как минимум бывшего работодателя «главного по кадастровым архивам» полуострова господина Гарипова.
Общую информацию о Бебневе, как о бывшем депутате Инкерманского городского совета, члене партии «Русский блок» и «атамане казачьего союза» «Русь» можно найти на сайте «Миротворец», но ряд деталей требует уточнения. Именно Бебнев, задолго до оккупации Крыма, участвовал в провокации против памятного знака, установленного украинскими военными на Графском пристани Севастополя. В первые дни оккупации Севастополя «атаман казаков» Бебнев не только отметился силовыми мерами в поддержку назначенного российскими спецслужбами «народного губернатора» Алексея Чалого, но и «прославился» нападениями совместно с собственными «казаками» на горожан с целью банального бытового рейдерства квартир, которые сопровождались стрельбой, грабежами и телесными повреждениями. Одна из таких историй стала трагикомичной, поскольку 21 марта 2014 года банда Бебнева напала на родственников Нины Прудниковой, депутата горсовета и такой же коллаборантки из окружения Чалого. В оккупированном Севастополе Бебнев, которому описанные «приключения» 2014 года никто в вину не ставил, «зарегистрировал» в 2015 году как «городское казачье общество» «Русь» так и фирму «Рита-Сервис» с тем же адресом, на котором до 2013 года работал директором господин Гарипов.
Поэтому не очень удивляют заявления Бебнева 2016 года, в которых он требовал на неком «круглом столе» создать «правдивую историю Русской весны» которую «следует начинать» с 1991 года, «а не с февраля 2014 года». Следовательно, нынешние заявления крымских «архивистов» о «новейшей истории полуострова» не так далеки от пожеланий их прошлых работодателей.
Впрочем, у Бебнева есть и сугубо практическая выгода от своей не публичной роли, через своего протеже Гарипова, в вопросах архивов и геокадастров. Ведь Бебнев также занимается в Севастополе «парковочным бизнесом», для чего им «арендуется» у «городских властей» через подконтрольные «фирмы», такие как «Ажур», ряд «кадастровых участков», а в дальнейшем пытается их застраивать. Напомним, что именно сделки с «архивами и кадастрами» позволяют с 2014 года севастопольскому «правительству» изымать земельные участки у горожан. Конечно, «атаман» Бебнев сейчас не является единственным бенефициаром по таким «архивным вопросам», но он стал ярким примером того, как «переписывание истории» в оккупированном Крыму активно совмещается с криминальными коммерческими схемами.
Итак, архивы можно использовать в разных целях: для сохранения истории и для изменения будущего. Оперируя с захваченными крымскими архивами, оккупационная «власть» показывает свою бездарность, халатность и желание переписать историю, а также свое умение наладить на «архивных вопросах» массовые злоупотребления и коррупционные механизмы. Используя различные схемы и способы для наживы и обмана людей, оккупанты сознательно либо небрежно уничтожают или ставят под угрозу потери уникальные источники информации. Но переписывая данные, выдавая ложные сведения, скрывая важные документы, теряя целые «базы архивов», «новая власть» не сможет вырвать «листы истории» из человеческой памяти и после деоккупации Крыма устойчивое развитие его населения будет возобновлено.
Источник: Ассоциация реинтеграции Крыма