Священник Русской православной церкви из России Евгений Большов рассказал The Insider о том, как оказался лишним в церковной системе. А точнее о профанации вместо церковного образования, самодурство, которое восстановлено патриархом Кириллом, и служит как вертикаль церковной власти, страхе священнослужителей перед епископами, вымогательстве церковных налогов, игнорировании пандемии и многом другом.
Я родом из Пскова, а в семинарию пошёл сразу после школы. Это был 1989-й год – время, когда в стране все возрождалось. Там судьба меня свела с Андрееем Кураевым, и с другими будущими известными священниками. Попал, можно сказать, в тот первый, искренний, призыв.
После семинарии я не стал продолжать обучение в академии, решил поехать на приход – возрождать церковь в провинции. Меня направили в Тамбов. И там, в Тамбовской епархии, я прослужил всю жизнь, в основном, на сельских приходах. Сначала был в поселке Мучкап.
В семинарии и академии учат по книгам, а о реальной жизни большая часть семинаристов имеет плохое представление, особенно о жизни сельских приходов, где и жизнь другая, и другое отношение к вере и духовности. Для меня это была ломка, переоценка ценностей. Но со временем я полюбил и народ, и местность, занялся краеведением и археологией, писал статьи об истории Мучкапы.
Но потом я понял, что вся церковь представляет собой бизнес-корпорацию. Это не особенность РПЦ – об этом говорится в «Деяниях апостолов», то есть было решено при основании христианской церкви вообще. И апостол Петр, и апостол Павел собирали пожертвования, которые тогда пересылались в Иерусалим. Так и сейчас: приход – епархия – патриархия. И священник живет так, как живет его рядовой прихожанин. Если он служит на Рублёвке, то он и будет жить как рядовой житель Рублёвки.
Другое дело, на что идут эти деньги. Ведь содержание даже архиерея (еда, разъезды) – это небольшие деньги. Строительство храмов и других церковных зданий всегда ведется силами спонсоров и на средства народных пожертвований. На что тогда тратятся деньги?
Лет пять назад у меня был интересный случай в селе. На похороны одного из прихожан приехал из Москвы его племянник. Он приехал на дорогой машине с личным водителем, а мне надо было их проводить на кладбище в десятке километров от села. И пока мы ехали, этот племянник стал рассказывать, что он работает в церковной инвестиционной компании в Москве в Чистом переулке. По его словам, компания вкладывала церковные деньги в бизнес по всему миру: сейчас, говорит, тренд вкладываться в венесуэльскую нефть.
Отношения с вышестоящим начальством у меня никогда не складывались. Я всегда находился в опале, потому что всегда имел своё мнение по различным вопросам и не стеснялся об этом говорить и писать в интернете. У меня был блог в ЖЖ, потом стал писать в Facebook. Я как человек сформировался в эпоху Горбачева, когда на первое место стали выходить общечеловеческие ценности, либерализм, права человека. На эти темы я всегда и писал. Но если в 90-е годы все были такие, то потом страна стала меняться … Вдруг слова «либерал», «демократ» стали бранью, Запад стал врагом, а в последнее время дошло и до того, что друзья, вроде умные и интеллигентные люди, стали кричать «Крым наш» и «Путин – Бог».
Наша церковь всегда движется в фарватере Кремля: она отражает структуру власти. Поэтому при Путине в церкви, как и в стране, патриарх Кирилл стал выстраивать вертикаль власти – она вонзилась в нас и пронзила сверху донизу.
Если о Патриархе Алексия II я писал свободно, то после того, как патриархом стал Кирилл, моё начальство стало регулярно возмущаться в мой адрес. Для патриарха Кирилла стало очень важно доминировать идеологически и пресекать любое инакомыслие. Он начал использовать выражение «предатели в рясах» – некая пятая колонна внутри церкви.
Я начал писать в интернете анонимно. Взял себе псевдоним «Иван Просто попов». И какое-то время эту анонимность удавалось сохранять, что устраивало и моё начальство. Но потом мне намекнули, что ФСБ следит за моим блогом. Друзья, связанные с ФСБ, дали мне понять, что меня мониторят, поскольку я пишу «протестный контент». Мой друг сказал: «Ты думаешь, твоя анонимность – действительно анонимность? Кто хочет знать – тот знает». И он при мне позвонил знакомому в ФСБ и прямо по громкой связи спросил обо мне. А когда разговор закончился, сказал: «Убедился? Будь осторожен и не пиши всякую чушь».
Об этом сообщает информационный ресурс Духовный фронт Украины.
