Как нам представляется будущее общение между церквями, между церквями и обществом, между церквями и государством?
Об этом говорится в материале Ланы Самохваловой на “Укринформе”.
На третий день войны на блокпосту возле села Иванков Киевской области оккупанты расстреляли Максима Казачину, капеллана ПЦУ, который ехал на панихиду. Вытащили из машины и расстреляли. Капеллан ПЦУ – этого оккупантам было достаточно, чтобы лишить его жизни.
Приблизительно в эти же дни оккупации Киевщины, в Бородянке, священник Московского патриархата Виктор Талько настойчиво стучал в дверь, вызывая женщин, детей, чтобы отправить автобусами в Беларусь.
Некоторые несогласные уезжать получали прикладом по голове. Ну а сделав дело, отправив, в том числе детей, давал интервью российским медиа, говоря, что России нужно было прийти в 2014 году и защитить Януковича.
Эти два события очень четко символизируют роль в войне двух церквей.
Прошло полгода. За это время, по нашим расчётам, священников ПЦУ погибли ещё четверо.
Сегодня капелланы ПЦУ в своих воинских частях или перестрадавшие, вырвавшись из оккупации, занимаются волонтёрством. Ну, ещё открывают шелтеры страной и принимают беженцев в монастырях.
Священник Виктор Талько по-прежнему находится в Бородянке. Клянется в камеру, что все отправленные сами хотели уехать в Беларусь, а его слова россияне просто использовали.
А руководство УПЦ МП, напомним, провело ивент, собор и синод, на котором объявило, что оно избегает зависимости от Москвы. Правда, изменения в свои уставные документы, якобы разрывающие эти путы, так и не опубликовали на официальном сайте УПЦ МП. И это вызывает вопросы. Почему устав не обнародован? Возможно, боятся реакции Москвы, которая по просьбе прокомментировать отход «подведомственной» Украинской церкви реагирует иронически, мы, мол, не видели никаких изменений в Устав, а интернет не комментируем. То есть, от Москвы они, может, и ушли, а Москва не в курсе. При этом те, кто хочет поминать Кирилла, поминает (по устному разрешению Онуфрия). А в закрытых чатах на вопросы своих духовных чад, ушли ли мы от Москвы, известные столичные священники МП отвечают: «Не волнуйтесь, любимые, Митрополит Онуфрий никогда не предаст своего Патриарха».
Интересная получается «автокефалия»: кому надо – вспоминают Кирилла и находятся в единстве в Москве, кому не нужно – не находятся (говорят, что не находятся). А официальных документов нет. Такой, вероятно, видят свободу в УПЦ МП.
Полгода войны делают нашу жизнь прозрачной и одновременно кристаллизуют проблемы.
Победить, по возможности выжить, максимально помочь ВСУ и сохранить здоровую психику своих прихожан – задачу ПЦУ. Это проявляется не только в активности, но и в ежедневных молитвах, читаемых священниками на каждой литургии.
Выжить, сохранить остатки имиджа и удержать приход – главная задача УПЦ МП. Как ежедневный читатель медиа, связанных с УПЦ Московского Патриарха, уверяю вас, что их главный противник – не агрессор, а Православная церковь Украины. Наверное, не рискуя воевать против государства, там воюют с помогающей ей церковью.
Содержать приходы им становится всё сложнее. Так, за полгода войны к ПЦУ с МП перешло столько же, сколько в первый год после Томоса. За период оккупации некоторые священники поспешили проявить свою преданность россиянам, агитируя жителей села встречать оккупанта хлебом с солью. Поэтому, например, спокойное Зазимье, как только Киевщина была деоккупирована, поднял вопрос о переходе к ПЦУ, без настоятеля.
Было непросто, несмотря на все препятствия, община таки изменила подчиненность и перешла к ПЦУ, вместе с одним из служивших там же священником Анатолием Слинько. Но сегодня из четырех общин УПЦ Московского Патриархата только одна переходит вместе со священником. Остальные либо не верят в победу Украины, либо не хотят её, либо боятся своего епископа.
А вот любопытная история произошла в Буче. Там в Петропавловском храме УПЦ МП священник собрал двадцать прихожанок и поднял вопрос, нужно ли переходить в ПЦУ. И они сказали, что нет. Эта история даёт две великолепные иллюстрации.
Первая: как развивается карьера настоятеля этого храма Аркадия Демченко, который, по нашим источникам, в свое время был не последним в митрополии, когда пророссийские кадры смещали покойного блаженнейшего Владимира. Логично. Тот, кто в 2012 году помогал готовить пророссийский переворот в Церкви с большой буквы, в 2022 году будет содержать приход (церковь с строчной буквы) в Московском Патриархате. На самом деле, вопрос о переходе пока не ставился, но руководство МП поспешило провести соборы для своих и наших, чтобы закрыть вопрос и его уже никто бы больше и не поставил. Так поступают и в других епархиях. Превентивное собрание – предохранитель для попытки изменения подчиненности.
И вторая картина. Храм ПЦУ в Буче. Уже известен на весь мир Храм Андрея Первозванного, куда приезжают почти все иностранные правительственные делегации. Приезжают потому, что рядом с этим храмом оккупанты устроили братскую могилу. Не все 1137 убитых в этом районе были похоронены там. Но то, что измученные тела многих бучанцев на тот момент обрели покой рядом с искренней церковью, тоже кажется мне символическим. Так вот, переходы активно проходят в селах, где есть только один храм. А в городах, где есть выбор, люди просто идут в храмы ПЦУ.
Что дальше? Как нам представляется будущее общение между церквями, между церквями и обществом, между церквями и государством?
Между церквями (ПЦУ и УПЦ МП) диалога пока нет. Вряд ли это возможно, пока все рупоры Московского Патриархата кричат об увлечениях и педалируют риторику ненависти в адрес автокефальной церкви.
Между церквями и государством отношения составляют по-разному. ПЦУ государственные органы, скажем так, не мешают жить и служить. А вот УПЦ МП, похоже, снова перебралась в привилегированные «партнеры» для власти.
Во всяком случае, отсутствие наказания для священника Бородянки и многих других – яркий признак того, что индульгенция получена. «Мы не хотим православного джихада, хотя все знаем о случаях их измены», – так мне объяснил свою лояльную позицию один из политиков, близких к центрам принятия решений. Похоже больше на самооправдание, чем на страх джихада.
По замечанию церковного историка Андрея Стародуба, «после первого испуга и непутевого переползания на якобы патриотические позиции все больше возвращается назад к своей привычной роли ячейки пророссийской/антиукраинской пропаганды. Для иллюстрации можно сделать лайт-контент-анализ публикаций на страницах активных в социальных сетях владык. Там уже, минимум пару месяцев, как вернулись и плачи об ущемленном русском языке, и “дедовоевание”, и возмущение против топонимической дерусификации.
Или интервью о поиске Бога (с подтекстом, что найти его можно только в храмах МП). Вот здесь действительно главный секрет могущества и залог сохранения Московского православия в Украине (детали статуса его структур, упоминания/не упоминания Гундяева – глубоко вторичные). Среди части украинцев действительно есть запрос именно на такую версию религиозности, условно говоря – шаманистско-суеверного типа. Собственно украинское православие – оно (как и балканское, скажем) – более “мирское” и жизнерадостное. А «глубинному народу» нужен другой продукт – с кликушами, юродивыми, эсхатологическими пророчествами, чудесами на конвейере. К сожалению, изменить это крайне тяжело и все это лежит вне собственной ситуации с юрисдикционной принадлежностью».
Я бы только поправила Андрея в том, что запрос на шаманизм и исключительность формируют сами священники.
Церковь и общество. Это, пожалуй, самый сложный прогноз. Дело в том, что нераскаянная и не переосмысленная измена (а в 2014 году измена духовенства УПЦ МП была массовой) не только плодит хаос в головах паствы, но и рождает новую измену. На слуху уже пять случаев открытого и желающего коллаборантства священников УПЦ МП с оккупантами. Херсон, Изюм – в этих городах появились образцы клириков МП, которые явно не под дулом автомата говорили о том, что Украина презирала, христианские ценности и Россия спасет их. И когда эти города будут уволены, вряд ли индульгенция власти будет эффективной.
В города вернутся дети тех, кого эти попы вписывали в неблагонадежные списки, понимая, что такой список — место для отправки в Сибирь и Алтайский край. Буквально, как поп из Бородянки, который так спасал бучан. Впрочем, это уже другая история. Которую, скорее всего, и церкви, и государству придётся пройти. На всё воля Божья.
Об этом сообщает информационный ресурс Духовный фронт Украины.