“Жизнь сильно переоценена. Зачем бояться того, что неизбежно? Тем более, ну мы же в рай попадём. Смерть – это окончание одного земного пути и начало другого”, – заявил “российско-еврейский Штрейхер” и главный пропагандист Путина Владимир Соловьев в эфире своей программы на канале “Россия 1”.
Сам Соловьев не торопится умирать, как и его команда пропагандистов. Но его заявление было ожидаемым. С технически продвинутым и хорошо организованным противником Россия умеет сражаться только одним способом: бросая на забой горы дешевого мяса. Предполагается, что такого мяса у Кремля много и оно безропотно пойдет умирать, поэтому даже при соотношении потерь 10:1 солдаты у врага закончатся раньше. В прошлом это часто срабатывало. На худой конец все удавалось свести к почетной капитуляции, как в российско-японскую войну, пишет dsnews.
В двух мировых войнах “бросание мясом” немного размылось за счет технической помощи союзников, но не было отменено совсем. Так, по последним, и тоже, вероятно, неполным подсчетам, потери Германии и СССР во время Второй мировой войны соотносились как 1 к 6:7 миллионам немцев против 42 советских. А совсем не 7, 22 и 24 миллиона, как десятилетиями врали в Кремле, постепенно провозглашая очередную “окончательную цифру”.
Но такой способ ведения войны имеет свои особенности. Как ни подпирай мясо пулеметами заградительных отрядов (в войне против Украины для этого используют кадыровцев), как не воспитывай в нем безропотное повиновение, мясу надо дать и хоть какую-то идеологию, обосновав право власти гнать его на убой, и сделав заклание, хотя б отчасти привлекательным. Между тем, вопрос о подготовке россиян к массовому забою оказался, среди прочих, запущен за последние тридцать лет. Путин определенно не рассчитывал на великую войну, и сейчас, оказавшись под санкциями, когда других выходов не осталось, вынужден спешно наверстывать утраченное.
Общий фон
Несмотря на многочисленные обходы санкций и помощь братского Ирана, россиянам не хватает высокотехнологичного оружия. Сама Россия не может организовать даже производство примитивных иранских Дронов. Россия зависит от Тегеранских поставок. Предел производства современных ракет составляет для России 5-6 штук в месяц. Советские запасы 50-60 летней давности, половина из которых не долетает до цели, тоже иссякают. О рациональном использовании сухопутной армии также не идёт: Кремль не имеет ни сержантского состава, способного поддерживать дисциплину в войсках, ни офицеров, умеющих планировать операции. Ничего не изменилось с конца 1930-х годов, когда преподавание стратегии в военных академиях сочли вредным свободомыслием. Стратегию определяли партия и лично тов. Сталин, а командирам следовало следовать их указаниям, к тому же буквально. Именно так, всю “великую отечественную” войну, и все последующие войны и воевала красная/советская/русская армия. Разбор её операций даёт одну картину: примитивную, в лоб, заброс горами трупов, дикая жестокость к своим солдатам, которые сознательно доведены до размышления, сгоняли злобу на гражданском населении. Число изнасилованных немок и ограбленных немцев сопоставимо с таковым на любой другой “освобожденной” территории, включая территории СССР.
Этот способ ведения войны советская/российская армия применяла везде: В Афганистане, Чечне, Грузии, Приднестровье, Сирии – и, наконец, в Украине. Воевать иначе, без геноцида гражданского населения, россияне никогда не умели и не умеют, да и не стремятся. Поэтому удары по мирной инфраструктуре и массовые казни на оккупированных территориях нанесены не личной неприязнью Путина к украинцам, а безальтернативностью тактики, доступной российским нацистам.
Как побочный, но важный эффект это привело к окончательному краху мифов об “освободительной миссии советской армии в годы ВОВ”. На свет, наконец, полезла правда, что долго скрывается: период немецкой оккупации, при всей её грубости, стал для многих советских людей передышкой, светлым пятном на фоне реалий “самого прогрессивного в мире государства рабочих и крестьян”, продолжавшихся десятилетиями. Об этом, хотя и шепотом, вспоминали потом многие годы в семьях, старшее поколение которых побывало в оккупации, и это порождало двойственное восприятие советской истории. Так вот, теперь советскому двоемыслию окончательно приходит конец. “Освободительная миссия” советской армии стала предельно понятна на примере действий русских оккупантов. По крайней мере, понятна в Украине.
Снижение жизни
Сознательно культивируемая жестокость к мирным жителям и пленным должна приучать россиян получать удовольствие от крови и смерти.
Это уже вторая степень обучения российских палачей – их, так сказать, производственная практика. Первой ступенью выступают многочисленные сериалы, книги и фильмы, воспевающие жестокость во имя “правого российского дела”.
У этих произведений, значительную часть которых составляют образцы “попаданского” жанра, есть ещё одна немаловажная цель: они успешно подменяют будущее прошлым. Лишение видения будущего имеет важнейшее значение: оно стирает разницу между жизнью и смертью, когда нет ни одного движения, а есть только воплотившийся в Путине вечный Сталин и бесконечный ужас настоящего.
По сути, это уже готовая идеология обезличенной амебы, которая ничто и согласна на эту роль, и для которой государство всё, и это государство не имеет перед амебой никаких обязательств. Такая идеология типична для нацизма, социализма и других разновидностей Нео феодализма. Этим он и отличается от подлинного феодализма, в котором обязательства личности и государства всегда носят взаимный, пусть и неравноправный характер.
Но чтобы это варево было более густым, к нему нужно добавить немного сакральности. Для сакральности в структуре КГБ/ФСБ, ещё со времён Сталина, с 8 сентября 1943 года есть специальный отдел – “Русская Православная Церковь Московского Патриархата” – РПЦ ФБ МП.
И нынешний Глава этого отдела, Кирилл Гундяев, он же “Патриарх Кирилл”, получив команду, не замедлил предложить своей пастве набор антихристианских тезисов, еретических с точки зрения православной теологии. Впрочем, вся РПЦ МП с точки зрения канонического православия еретическая, и это было очевидно ещё со времен архиерейского собора 1943 года. Но мировое православие из-за своей раздробленности и коррумпированности иерархов предпочитало тогда не всматриваться в советское христианство слишком внимательно. Отдельные попытки были, но понемногу Москва обуздала всех, кто сомневался. К тому же иерархи переустановленной РПЦ МП поначалу повели себя осторожно, не выпячивая явно своей принадлежности к системе госбезопасности.
В настоящее время в России наступили времена, когда одним из официальных лозунгов государственной политики стало “не стыдно быть российским”.
В переводе на нормальный язык это означает, что россиянам разрешены любые преступления во имя “всего русского”, и что “русское” поставлено над любой моралью – ещё один признак победившего нацизма.
И вот, 25 сентября Кирилл, жонглируя вырванными из контекста евангельскими цитатами, провозгласил учение об “откупной жертве” российских военных, которые, в случае гибели, этой жертвой “смывают всё”.
“Идите смело выполнять свой воинский долг и помните, что если вы жизнь свою положили за Родину, за друга своего, как говорит Священное Писание, то вы будете вместе с Богом в Его Царстве, в Его славе, в Его вечной жизни ”, – объявил Кирилл в своей проповеди.
Иными словами, согласно Кириллу, любой преступник и подлец, погибший на войне с Украиной, попадает в Рай: под личные гарантии Гундяева и, очевидно, в его варианте Рая. Впрочем, средний прихожанин РПЦ МП не будет вникать в такие детали.
К заявлению Гундяева следует отнестись серьезно. Уход РПЦ МП в схизму, с реорганизацией в военно-церковный орден, наметился ещё в 2018 году, в ответ на признание ПЦУ. Следующие шаги, от “храма Победы” с фуражкой Гитлера как эрзаца святых мощей, до института военных священников в том виде, в котором он реализован во время войны в Украине, ясно говорят, что этот разворот уже происходит.
По сути, перед нами вариант шахидизма – но не исламского, а православного. Именно из исламского шахидизму и заимствована идея “откупной жертвы” погибших русских солдат. При этом гарантией попадания в рай в шахидизму считается борьба с “неверными”, и здесь Гундяев тоже не отстаёт: версия “украинского сатанизма” появилась не на пустом месте. Нео феодализм вообще очень любит использовать для своей легитимации любую архаику, в том числе и церковную, и родоплеменную.
Впрочем, демонизация украинцев как церковная, так и светская стала одним из важнейших трендов российской пропаганды, здесь Кирилл не одинок.
То, что шахидизм не является идеологией всего ислама, и с точки зрения исламского канона еретичен в той же степени, как и заявления Кирилла еретические с точки зрения православия, не мешает его распространению. Именно шахидизм успешно служит идейной базой исламского терроризма, который приобрел глобальный характер и широко финансируется Россией. И Гундяев совсем не случайно уже давно проявляет к радикальному исламу большой интерес.
Всё это означает, что, вдобавок к исламскому терроризму, и по его образцу, Кремль начал конструировать радикально-православный терроризм. Такие учения, запущенные в массы, бывают очень живучими — и на примере радикального ислама, давшего обильную лестницу, это хорошо видно. Православный шахидизм, замешанный в криминальной психологии русской популяции, в перспективе также способен утвердиться в самостоятельном существовании, пережив и Путина, и Кирилла, и РПЦ ФСБ, а также Россию.
Кое-что Кирилл недоработал — и его поправил Евгений Пригожин, заявивший, что заключенные, которые вызвались воевать в Украине и получили ранения, но выжили, тоже искупили грехи, и «общество должно относиться к ним с глубоким уважением». “Если ты увидел человека, который приехал с войны, а перед этим сидел в лагере и записался добровольцем, а им по несколько дней сидеть оставалось, они просто хотели Родину защищать. С них все судимости сняты”, – заявил Пригожин на встрече с ранеными “вагнеровцами”.
Понятно, что такие цитаты транслируются в СМИ не случайно. И хотя Пригожин говорил о грехах земных, а Кирилл – о церковных, есть все основания полагать, что в этом вопросе в ближайшее время между ними будет достигнут единый подход.
Остаётся последний шаг: Православно-патриотический шахидизм должен войти в моду. Здесь в игру вступает Штрейхер – Соловьев и его команда.
Разобравшись с моральной, религиозной и идеологической стороной дела, обратимся к техническому. Сегодня использование смертников в русской армии практикуется широко, но примитивно. Их просто гонят на убой, пытаясь задавить противника массой и укладывая трупы слой за слоем. Разнобой с цифрами погибших “мобиков” в Макеевке, кроме пропагандистских соображений, вызван, скорее всего, ещё и тем, что точного их числа никто не знал и не хочет знать. Вытаскивать из-под завалов трупы и раненых тоже никто не будет – их всех уже списали в потери. И это тоже российская традиция: бросать своих.
Конечно, техническая отсталость России настоятельно требует появления ракет и ударных летательных аппаратов (уж не БПЛА), где дефицитную электронику заменили бы смертники. И массовое появление шахид-мобилей, пикапов загруженных взрывчаткой, в ближайшей перспективе возможно. Не зря же на умершем АЗЛК организуют сборник китайских авто под маркой “Москвич”? Правда, взрывчатка в России тоже дефицит, но можно использовать в качестве заменителя и азотных удобрений.
А вот летающие российские камикадзе в ближайшее время вряд ли появятся. В обычную ракету русского патриота не запихнуть, даже отрезав ему ноги, как это было сделано в известном рассказе Пелевина. Выпуск специально разработанных аппаратов, пусть даже не человеко-ракет, а хотя бы аналога иранских мопедов, увеличенных до размера, при котором их мог бы пилотировать человек, российской промышленности явно не под силу. Остается разве что заказать их разработку и выпуск Ирана… Конечно, в России найдется и несколько сот старых самолетов, которые можно привести к одноразовому условно-летному состоянию. Но массово научить православных энтузиастов их пилотировать вряд ли возможно, да и мотивация пилота-смертника должна быть выше, чем у пехотинца, которого гонят на убой в толпе подобных ему. Но в перспективе нельзя на 100% исключить нечто подобное.
Словом, хотя в ближайшее время Россия ничего нового в плане использования смертников придумать не сможет, православный шахидизм следует держать в поле зрения из-за его очевидной опасности. А РПЦ МП уже сегодня было бы и уместно, и полезно признать террористической организацией, со всеми вытекающими из этого последствиями.
Об этом сообщает информационный ресурс Духовный фронт Украины.