Отец Богдан Бойко – настоятель Свято-Михайловского кафедрального собора в Житомире. В интервью “Общественному” он рассказал о полугодии после начала полномасштабного российского вторжения, о поездках на фронт в качестве военного капеллана и новом законе “О службе военного капелланства”. А также – об украинской и русской церкви и о том, что украинцы должны сделать после победы, чтобы укрепить Украину.
Какими для вас были эти последние полгода после того, как началось полномасштабное российское вторжение?
Это был шок. Когда ты слышишь об этом, когда тебе говорят, может быть, такое будет – это одно. А когда оно происходит, ты в первые мгновения не знаешь, что делать. Тебе ли бежать туда, на фронт, помогать ребятам, или, возможно, здесь что-то делать больше для того, чтобы наши ребята могли эффективнее защищать Украину. Но мы помолились хорошо со всеми – обществом, священниками – и Господь все управил постепенно сам. Мы, прежде всего, начали помогать всем нашим военным, которые здесь есть в округе – едой, лекарствами, медикаментами. Затем стали больше помогать переселенцам. Ну а сейчас община старается аккумулировать все возможные деньги, чтобы покупать транспорт нашим ребятам. И потому мы все делаем, что можем на сегодняшний день делать для того, чтобы была наша победа.
Вы сказали, что произошел шок, когда началась полномасштабная война. Готовились ли вы к этому?
Знаете, человек это такое создание, которое чувствует себя очень безопасно. Нам многое рассказывали и нас предупреждали, но мы не могли осознать это. Какой-то точкой в этом осознании стало то, когда я собственными глазами увидел, как ракета попала в 25-ю школу.
Вы это видели тогда?
Да, я это видел. И хоть я и был в АТО, мы были под обстрелами, по нам стреляли снайперы, но как-то не так было. И россияне – это вообще очень подлый народ. Ещё один из великих говорил, что договор с ними не стоит и той бумаги, на которой он написан.
Вы упомянули, что были в зоне АТО как военный капеллан. Расскажите об этой части работы и в чем её специфика?
Мы ездили в 2016 году. Нас было два священника – я и отец Валерий. Мы сделали такую мини-церковь в автомобиле. То есть все, что нам нужно было, мы с собой взяли, и каждый день служили службу. Мы старались максимально общаться с нашими ребятами, чтобы это было утешением для них. Кажется, мы выполнили свою миссию. Потому что, когда мы уже возвращались домой, много подходили обычные военные, не командование, и просто благодарили.
С 1 июля вступил в силу закон “О службе военного капелланства”. Можете ли рассказать, насколько важно было принять тот закон и что он по существу изменяет?
Духовная поддержка, утешение и молитва военного священника являются залогом боеспособности наших военных. Весь мир уже признал, что Вооруженные силы Украины – мудрость, терпение, сила, выносливость. Даже не имея ничего, мы делаем очень многое для того, чтобы защитить Украину. И не только Украину, но и всю Европу, и весь мир. Но этот закон легализовал, что в каждой воинской части должен быть штатный священник. Он имеет офицерское звание и пройдет обучение как военный и как священник – для того, чтобы понимать всю военную терминологию и то, что духовная поддержка для наших военных. До этого было так, что мы были как вольнонаемные, ещё было не определено очень многое, непонятно. Основное – это то, что мы уже в нашем войске можем иметь украинских священников. А это очень важно.
В одном из интервью за 2014 год вы сказали: если украинская церковь получит Томос, отношения между УПЦ и ПЦУ обострятся. Почувствовали ли вы, когда украинская церковь получила Томос?
Ну конечно. Во-первых, статус Православной церкви Украины – это равная поместная церковь со всеми поместными церквями через Константинополь. Эта московская церковь, которая есть в Украине, общается со всеми церквями через Россию, Русскую православную церковь. А мы – напрямую. Конечно, есть множество церквей, которые ещё думают, как они будут общаться. Но мы уже написаны в Диптихе как Поместная православная церковь Украины. Но мы не соперники, мы украинская церковь, а они русская церковь. И этим все сказано. И мы делаем всё для духовного обогащения украинского народа. А они для кого это делают, являясь московской церковью? Они все говорят, что мы украинская. Нет. Они русская православная церковь, и на объединение с украинской церковью они не хотят идти. Но ничего, люди разберутся, и Господь сам всё поставит на свои места.
По аналогии с этим нарративом о языке. Иногда можно услышать, что этот языковой вопрос разъединяет. А когда произошло российское вторжение, и процесс перехода приходов в Православную церковь Украины снова активизировался, можно было услышать мнения и о том, что церковный вопрос также разъединяет людей. Так ли это, по вашему мнению?
У нас в Житомирской области было 630 приходов Московского патриархата. На сегодняшний день 30 – перешли, осталось где-то около 600. Православной церкви Украины – 200. Так какая разница? Каково влияние Москвы? И скажите, пожалуйста, когда вы приезжаете в Польшу, у вас стоит вопрос о том, почему они говорят на польском? Почему не на русском, греческом или еще каком-то? Вопросов нет. Когда приезжаете в Германию, Францию, Грецию, Америку – вы же не спрашиваете, почему они говорят на своем языке. Так почему у нас в Украине стоит вопрос о том, почему мы говорим по-украински?
После полномасштабного вторжения я общалась с одним диаконом, и он сказал, что все люди, в том числе и священники с прихожанами, объединились в одну мощную волонтерскую сетку. И она работала таким образом, что люди, даже не зная друг друга, впервые в жизни разговаривая по телефону, могли помогать друг другу и нуждающимся. Испытали ли вы это влияние?
Однозначно. Потому что беда очень объединяет. Потому мы и побеждаем. Не секрет, что при нападении России на Украину были такие села и города, где наши власти сбежали. А те, кто был там, кто остался, сумели так сплотиться, что дали отпор. Это показывает, что сегодня украинцы сделают все, чтобы отвоевать свою землю и защитить своих детей. У нас сегодня и женщин очень много воюет, а за кого они воюют? За своих детей, своих родителей и свою землю. Если бы Россия захватила Украину, она бы уничтожила украинцев полностью. У них такая ненависть к украинцам…. А у нас очень большая сила, и мы можем бороться против зла. Но давайте будем говорить прямо: 30 лет у нас воспитывалась нация? Нет. У нас не было стержня такого, который мог бы объединить всех украинцев. Это культура, нация и дух, то есть церковь. У нас если этого не после победы, и не будет для этого работать наше правительство, президент и все, от кого это зависит – у нас опять не будет нации. Кто-то из восточных мудрецов говорил, что когда развивается нация и народ, сначала она должна развиваться экономически. Но дойдя до определенного периода развития, она должна очень многое отдавать на развитие культуры, образования, нации. И если она этого не будет делать, то до поры до времени будет развиваться экономически, а потом погибнет.
Как думаете, какие выводы нам следует сделать из этого? Что делать, чтобы воспитывать ту же нацию?
Это должно быть принято на государственном уровне. Нельзя говорить так, как сегодня говорят, что это все должно делать семья. Ибо семью кто воспитывает? Не государство? Украинцы – очень сильная нация, но мы это должны использовать. Если мы это правильно используем, будем очень сильным государством.
Говоря с вами, я подумала: нормально ли ненавидеть своего врага? Вы много общаетесь с людьми, и, вероятно, видите, что есть это чувство к тем людям, которые пришли на нашу землю и делают здесь то, что они делают?
Один из старцев сказал: от любви до ненависти очень маленький шаг и очень маленькое расстояние. На сегодняшний день я не знаю, как мы бы с вами посмотрели и что бы говорили, если бы увидели, как на наших глазах насилуют и убивают женщин, детей. Я не знаю, что бы вы сказали и что бы я сказал. Поэтому их нужно любить, но их нужно извести из Украины. Их не должно быть в Украине. Мы терпели восемь лет на востоке Украины их издевательства. Мы делали что-нибудь им? Нет. А знаете, почему они так поступали или почему в Ирпене или в Буче было написано: “Кто вам разрешил жить лучше нас?” Вот и все, этим все сказано. Это вся нация такова. И, возможно, среди них много хороших, но пусть они будут хорошими за пределами Украины. Но только не у нас.
Об этом сообщает информационный ресурс Духовный фронт Украины.