Знак лауреата и премию, денежная часть которой составляет $30 тыс., из рук Патриарха Кирилла и президента фонда Валерия Алексеева получили президент Сербии Томислав Николич (справа), патриарх Болгарский Неофит (второй слева) и глава Госдумы Сергей Нарышкин (слева).
Игумен Черногорского монастыря “Святые чудотворцы Косьма и Дамиан”
Источник Рublic Оrthodoxy
Сокращенно
Перевод “Религия в Украине”
Говорят, что после оккупации Болгарии Советской армией, в Ялте Уинстон Черчилль написал на салфетке “Болгария – 25%”, имея в виду масштаб влияния Западных союзников, который должен сохраниться в новой, послевоенной Болгарии. Конечно, эти ожидания не оправдались. Только через два года был повешен последний оппозиционный политик, а советское влияние в стране стало настолько всеобъемлющим, что его стали называть “16-й республикой” (бывшего СССР).
После падения коммунистических режимов в Европе Болгария сменила сторону и присоединилась к Западному лагерю, став сначала членом НАТО, а вскоре после этого и Евросоюза. Однако примерно 25% влияния все же осталось за СССР, нынешней Россией. Одна из организаций внутри этих 25% – Болгарская Православная Церковь.
Болгарскую церковь часто называют первой дочерью Константинопольского Патриархата, потому что болгары были первыми в славяноязычном мире, принявшим христианство. На Константинопольском соборе 870 г. они получили свою автономную церковь, и вскоре после этого, в 927 г., первый из трёх Патриархатов был официально признан. То есть, за 60 лет до крещения Киевской Руси в Болгарии появился свой Патриарх. И за 660 лет до того, как Московская Русь получила своё. Впрочем, отношения между матерью и дочерью никак не были простыми, и всякий раз, когда болгары теряли свою государственность, Константинопольский Патриархат возвращал Болгарскую епархию под своё управление. Кстати, именно так родилась Охридская Архиепископия. Соответственно, как только у болгар появился свой царь, они тут же восстановили свою автокефальную Церковь.
Константинопольская церковь на соборе 1872 г. осудила болгар с точки зрения канонического права как еретиков-этнофилетистов, и кровь священников обеих национальностей обильно пролилась в эти годы. Русская Церковь заняла двойственную позицию, с одной стороны, признавая осуждение болгар как раскольников и избегая литургического общения с самопровозглашенным Болгарским Экзархатом, а с другой – принимая болгарских священников для обучения в своих богословских школах, посвящая болгарских студентов и допуская их.
Одним из очевидных последствий этого влияния стало принятие в Болгарии русских богослужебных обычаев, таких как западное многоголосное пение и некоторые другие, что нарушило традиционно принятый византийский богослужебный порядок и способствовало отчуждению болгар от литургической жизни. Следует также упомянуть о лишении монашеской автономии ставропигиальных монастырей, следовавших русской традиции, что впоследствии самым благоприятным образом сказалось на болгарском монашестве в целом.
Все кардинально изменилось после знаменательной даты – 4 сентября 1943 г., когда по приказу Сталина и под пристальным контролем советских спецслужб, который осуществлял специализированный отдел во главе с полковником-чекистом Карповым, была создана сегодняшняя централизованная религиозная организация, известная как “Русская Православная Церковь Патриархата». Тоталитарное государство решило, что вместо того чтобы уничтожать церковь, лучше подчинить её себе и использовать в своих (сначала) внешнеполитических целях. Для восстановления братских связей и общения между Болгарской и Греческой Церквами было слишком поздно. Железный занавес в Европе уже опустился, и в течение десятилетий наладить связи между ними было невозможно.
Изменения 1989 г. застали духовенство врасплох, и, как писал один из епископов своим кураторам из спецслужб, “товарищи, то, что произошло в нашей стране, меня радует и одновременно сбивает с толку… какую позицию мы должны занять?”.
По причинам, которые до сих пор остаются непонятными, товарищи получили указание организовать раскол и разделить Болгарскую Православную Церковь на красную и синюю. Это поддержали соответствующие политические силы – прокоммунистические и антикоммунистические. Так называемый “красный Синод” продолжал быть тесно связан с Московским Патриархатом, а так называемый “альтернативный Синод” – с украинскими раскольниками Филарета (Денисенко), ушедшими в раскол того же 1992 года.
И сам Филарет (агент Антонов), и альтернативный Болгарский Патриарх Пимен (агент Пирин) в своё время сотрудничали с коммунистическими спецслужбами. Однако раскол в Болгарской Церкви оказался настолько глубоким и катастрофическим, что в 1998 году дочь вспомнила, что у неё есть мать, и обратилась к Вселенскому Патриарху с просьбой организовать в Софии Всеправославный собор для разрешения спора.
Под председательством Патриарха Варфоломея Собор подтвердил легитимность нынешнего Болгарского Патриарха, в то же время простив всех раскольников и допустив их к евхаристии в сане. В дальнейшем с самыми упорными раскольниками, не согласными с решениями Всеправославного Собора, по старой доброй православной традиции расправлялись с помощью полиции. Несмотря на ту неоценимую поддержку, которую Болгарская Церковь получила от Вселенского Патриарха, она по-прежнему сохраняла благосклонность к Москве (и зависимость) от неё.
Апогеем стал внезапный и немотивированный отказ Болгарской Православной Церкви от участия во Всеправославном соборе на Крите, что дало удобную возможность самой и Русской Церкви (вместе с двумя её сателлитами) сорвать это мероприятие и тем самым нанести серьезный удар по авторитету Собора и самого Вселенского патриарха. Зилоты в БПЦ радовались. Они, как и их российские коллеги, приобретали все большее влияние в церковных кругах и, взяв под контроль даже официальный сайт Священного Синода, пытались навязывать ему свою повестку дня. Однако на межправославном уровне авторитет БПЦ упал.
Однако в 2017 году историческая дружба между Русской и Болгарской Церквями дала трещину из-за разногласий по вопросу об автокефалии Православной Церкви в Северной Македонии. В рамках договора о дружбе, подписанного между двумя соседними балканскими странами, Синод в Скопье обратился в Болгарскую Церковь с особой просьбой: признать автокефалию Церкви в Северной Македонии, а она со своей стороны признала бы Болгарскую Церковь своей Церковью-матерью. Такое предложение имело некоторые исторические основания, поскольку последний Патриарх Первой Болгарской империи проживал в Скопье, а затем в Охриде – двух городах современной Северной Македонии.
Однако по историческим предпосылкам не возникают канонические обоснования. Болгарская Церковь не могла удовлетворить просьбу Синода в Скопье с канонической точки зрения. Поэтому она обратилась в другие поместные Церкви, и прежде всего к Вселенскому Патриархату, который по традиции имеет право основывать автокефальные церкви.
Заметим, что этот процесс был запущен за год до того, как был поднят украинский церковный вопрос! Болгарское государство негласно оказывало сильное давление на Болгарскую Церковь, чтобы оно добивалось решения Македонского церковного вопроса. Однако Русская Церковь выступила против этого, поскольку у неё были свои планы по Северной Македонии. Как это уже бывало в истории, Россия предпочла поддержать своего верного союзника Сербию в ущерб интересам Болгарии. Архимандрит Филипп (Васильцев), на тот момент представитель РПЦ в Софии, не смог своевременно воспрепятствовать Болгарским инициативам, поэтому его отстранили от должности и отправили в ссылку в Бейрут, а его место в столице Болгарии занял доверенный человек Патриарха Кирилла. В начале 2018 года Московский Патриарх прибыл в Болгарию, чтобы вычитать Болгарским Архиереям, а вместе с ними и Болгарскому Президенту. Это вылилось в политический скандал, поскольку один из лидеров тогдашней правящей коалиции публично назвал его “агентом КГБ” и “табачным Митрополитом”, намекая на теневой бизнес Патриарха в 1990-е годы.
Эти недипломатические действия Предстоятеля Русской Церкви вызвали сильное раздражение патриотически настроенных Болгарских Архиереев, и в Болгарском Синоде всё отчетливее стали формироваться две группы – русофилы и патриоты. Предоставление автокефалии Украинской Церкви 2019 году привело к углублению этого раскола. Равномерно он охватил как низовое духовенство, так и верующих. Впервые за 150 лет в Болгарской Церкви сформировалось течение, которое условно можно назвать профанариотским, хотя фанариоты традиционно считаются главными врагами Болгарского народа. Всё чаще священнослужители и богословы стали публично указывать на ошибки новой русской экклезиологии и ложные практики Русской Церкви, например унизительное положение духовенства, отсутствие возможности свободной богословской дискуссии, самоизоляция иерархов от “Лаоса” и т.д. В то же время они отмечали единство Вселенской Церкви и ту особую роль, которую Вселенские Соборы своими каноническими постановлениями отводят в ней Константинопольскому Патриарху.
Да, хотя Синод БПЦ до сих пор не признает новую Украинскую Церковь, он категорически отказывается участвовать в многочисленных московских инициативах, направленных против Вселенского Патриархата.
Болгарская Православная Церковь поддерживает евхаристическое общение с ней, а также со всеми поместными Церквами, признавшими ПЦУ. Многие Епископы и священники, принимающие у себя в гостях клириков ПЦУ, совершают вместе с ними Литургию. Вопрос о признании болгарами новой Украинской Церкви рассматривается не как вопрос “если”, а как вопрос “когда”.
После начала полномасштабного российского вторжения в Украину процесс освобождения Болгарской Церкви от Москвы заметно ускорился, поскольку в своих официальных обращениях и Болгарский Патриарх, и ряд авторитетнейших Болгарских Митрополитов недвусмысленно осудили войну и выразили солидарность с украинским народом.
Конечно, этот процесс не всегда был гладким, поскольку, как уже говорилось, в Болгарском Синоде, а также среди духовенства и верующих действует активная промосковская группа. Очевидным успехом как для нового российского представителя в Софии, так и для нового Главы ВСЦЗ стало решение Болгарской Церкви признать Томос, изданный Сербским Патриархатом об автокефалии Скопье. Болгарский Патриарх стал объявлять имя главы Церкви в Северной Македонии Архиепископа Стефана “Северномакедонским”.
Болгарская Церковь – одна из немногих поместных Церквей, которая с сочувствием отозвалась на письмо Александрийского Патриархата и запретила своим священнослужителям сослужить Литургию с Леонидом (Горбачевым), бывшим Митрополитом Клинским, который лишён сана синодальным решением Александрийского Патриархата.
Впрочем, ярчайшим проявлением нового курса Болгарской Церкви является её отказ выразить любую солидарность с недавно высланным Болгарскими властями представителем Московского Патриарха в Софии Архимандритом Вассианом (Змеевым), обвиняемым спецслужбами в шпионаже.
Этот неприметный, тихий, скромный и обходительный священнослужитель аккуратно и точно выполнял свои задачи как сотрудник ВСЦЗ как в Болгарии, так и в соседней Республике Северная Македония. Канонический вакуум возник в мае 2022 года, после того как Вселенский Патриарх принял поместную Церковь в каноническое общение. После 55 лет раскола её духовенство может теперь причащаться вместе с другими православными священнослужителями со всего мира.
Не получив канонического Томоса от Вселенского Патриарха Варфоломея, Церковь Северной Македонии до сих пор не признаётся автокефальной церковью, среди многих других поместных церквей. Она не может практически участвовать в межправославных и общеправославных форумах. Она считается просто Сербской епархией.
Такое положение дел, однако, устраивает часть его Иерархов, разумеется, просербских и пророссийских. Они активно боролись против выдачи Вселенским Патриархом Томоса об автокефалии, довольствуясь новой формой “автокефалии”, придуманной в Москве и реализованной Сербским Синодом, согласно которой “сербские святыни” в Северной Македонии были переданы в “пользование” Северо-Македонской Церкви. При этом в Уставе СПЦ епархии в Северной Македонии продолжают числиться как составная часть её епархии, так же как и “православная Охридская Архиепископия” самой СПЦ, духовенство которой было “назначено” перейти под юрисдикцию Скопского Синода, но сама как церковная. Это очень похоже на “практическую автокефалию” УПЦ, при которой её Предстоятель продолжает фигурировать как постоянный член Московского Синода, а епархии остаются неотъемлемой частью административной структуры Русской Церкви.
Но такой подход показался крайне нежелательным и вредным для властей Северной Македонии с точки зрения национальной идентичности. Она резко отреагировала на это и 15 сентября выдворила Архимандрита Вассиана Змеева из своей страны, продемонстрировав тем самым своё резкое недовольство церковной политикой России. Архимандрит Вассиан был обвинён в работе против национальных интересов Северной Македонии. Информация о крайних мерах по Архимандриту Вассиана распространилась и была подмечена одним из лидеров нынешней правящей коалиции проевропейских партий в Софии, поднявшим этот вопрос перед общественностью и государственными институтами. Они отреагировали молниеносно, и через несколько дней, неожиданно для всех, Архимандрита Вассиана Болгарские власти обвинили в шпионаже и за считанные часы выслали из страны вместе с двумя своими помощниками.
Это могло бы пройти незамеченным для широкой общественности, если бы русское посольство в Софии не сделало довольно странный шаг – не заперло двери Русской Церкви в Софии. Если целью посольства было наделать шум, то российским дипломатам это действительно удалось. Скандал получился зрелищным и продолжался более трёх дней, приобретя, помимо прочего, и политический характер. Сторонники Русской Церкви из числа Золотов, известные своей ярой антиэкуменической, антизападной, антиевропейской, антиваксерной и антиукраинской пропагандой, устроили акции протеста перед замкнутым храмом, обвиняя Болгарские власти в религиозных преследованиях и святотатстве. К ним присоединились многочисленные пропутинские организации и партийные движения, пытающиеся получить политические дивиденды. В ответ на это Болгарские власти начали расследование того, как именно российское посольство получило право собственности на храм Святителя Николая в 1997 году.
Какова же была реакция Болгарской Православной Церкви? Ни одной. Ни солидарности с изгнанными русскими священниками, ни слов поддержки в адрес русского прихода. Фактически Болгарская Церковь приняла сторону Болгарского государства. Более того, уже через несколько дней Болгарский Патриарх как Митрополит Софийский назначил четырех священников для восстановления Богослужений в закрытом храме и обратился в русское посольство с просьбой немедленно открыть храм. Тем самым он поддержал Болгарские власти, сняв с них вину за закрытие храма и переадресовав всеобщее возмущение в адрес посольства. Патриот своей страны, ничего другого не скажешь. Неделю спустя Синод Болгарии поддержал действия Патриарха. В его поддержку проголосовали даже Митрополиты из пророссийской партии, за исключением самого ярого сторонника политики Русской Церкви – Венского Митрополита, которого обожали вышеупомянутые фанатичные круги. Момент был крайне напряженным, и Болгарское государство готово было взять здание храма под свой контроль и передать его болгарским священникам, если бы об этом попросил Синод. Не желая углублять конфронтацию с российской стороной, архиереи приняли судьбоносное решение об увековечении мощей святого Патриарха Евфимия – тех, что были “под запретом” по указанию из Москвы в 1950-х годах. При этом Синод внёс в календарь Болгарской Церкви новый праздничный день, который будет отмечаться ежегодно 22 октября.
Несмотря на сильное промосковское лобби, особенно среди верующих, десятилетиями подвергавшихся антизападной и антифанариотской пропаганде, Болгарской Церкви не остаётся ничего другого, как следовать всеобщей политике Болгарского государства, которое с 2019 года полностью взяло на себя его содержание.
Антиевропейская риторика Болгарских поклонников “русского мира” вступает в противоречие с реальным положением дел в нескольких сотнях храмов и монастырей, которые были отремонтированы на средства европейских субсидий за последние 12 лет. Программа обновления и реставрации православных храмов продолжается, причем Болгарская Церковь ни в коем случае не может позволить себе вступить в конфронтацию с Вселенским патриархатом. В пределах которого расположено немало знаковых для Болгарской национальной и культурной идентичности святынь, таких как храмы в Стамбуле и Адрианополе, монастырь на горе Афон и т.д. Их защита и сохранение Болгарского характера, скорее всего, станет предметом переговоров с Вселенским Патриархатом. Ожидается, что Вселенский Патриархат потребует от Болгарского Синода не только признания и литургического общения с Православной Церковью Украины, но и принятия решений Всеправославного Критского Собора.
У Болгар есть ещё одна причина подчиниться Вселенскому Патриарху – это то, как будет названа Церковь Северной Македонии в Томосе об автокефалии. Болгарская
Православная Церковь считает себя наследницей Охридской Архиепископии и будет искать способ предотвратить закрепление этого названия исключительно за Церковью Северной Македонии. Что может предложить Москва вместо всех этих преференций, которые Болгары получат от поддержки дружеских отношений с Вселенским Патриархатом? Ничего.
Ситуация такова, что даже возобновление работы российского “подворья” сегодня проблематично, поскольку, с одной стороны, Болгарские власти могут не дать рабочую визу новоназначенному представителю Московского Патриарха, а с другой стороны, стало понятно, что Русская Церковь работает вопреки Болгарскому Закону о религиях. Согласно законам только зарегистрированные религиозные организации имеют право совершать публичные религиозные службы, например, литургию. У российского подворья такой регистрации нет.
На нынешнем этапе решающее слово остаётся за патриотами в Болгарском Синоде и их союзниками, а пророссийское лобби вынуждено отступить. Москва ничего не может предложить Болгарской Церкви удержать её в своей орбите. Единственное, что могут сделать русские церковные “дипломаты”, – это предложить что-то конкретное конкретным архиереям. Однако это никак не безопасно и может закончиться вмешательством спецслужб и прокуратуры. Вряд ли кто-нибудь попадётся на эту удочку.
Очевидно, что в дальнейшем Болгарская Церковь всё яснее и настойчивее будет показывать Русской Церкви, что она для неё не младший брат, а старшая сестра первенец, дочь их общей матери.
Об этом сообщает информационный ресурс Духовный фронт Украины.