С 26 февраля 2022 года Международный суд ООН рассматривает иск Украины против российской федерации. По принятой в Суде традиции, дело имеет собственное название, которое звучит как «Обвинение в геноциде по Конвенции о предотвращении и наказании преступления геноцида (Украина против российской федерации)». Как и все дела в Международном суде ООН, это дело развивается довольно неспешно, и его рассмотрение, по сути, начнется не раньше 2023 года. Поэтому есть время понаблюдать, чтобы понять, о чем спор, и какое значение он может иметь для Украины. Ситуацию исследовал эксперт Ассоциации, доцент Алексей Плотников.
О чем это дело?
Начать следует с того, чего в деле нет. Там нет ничего о геноциде, который совершает агрессор в Украине. СМИ пестрят утверждениями типа «Международный суд ООН в Гааге рассматривает дело об обвинении россии в геноциде украинцев», но в действительности дело вообще не касается событий в Буче, Мариуполе, Бородянке и других местах, подвергшихся оккупации. Оно и не может их касаться хотя бы потому, что иск подан 26 февраля, когда эти названия еще не стали печальными символами варварства XXI века. Есть вероятность, что когда-то геноцид украинцев может стать предметом рассмотрения по другому делу, но уж точно не по этому.
На самом деле, иск Украины касается обвинений, выдвигаемых высшими должностными лицами российской федерации: в якобы «геноциде русскоязычных», «геноциде населения донецкой и луганской народной республики» и других «геноцидах», утверждение о которых давно вызывают у украинцев сарказм, однако ставших формальным поводом для вторжения. В иске Украина просит Суд:
а) признать, что в Луганской и Донецкой области не было актов геноцида со стороны Украины;
b) признать, что российская федерация не имеет права ссылаться на Конвенцию о предотвращении преступления геноцида как основание для каких-либо действий против Украины;
с) признать, что российская федерация не может ссылаться на Конвенцию о предотвращении преступления геноцида как основание для «признания независимости» фейковых «днр» и «лнр»;
d) признать, что Конвенция о геноциде не дает правовых оснований для проведения «специальной военной операции»;
е) обязать российскую федерацию не совершать противоправных действий против Украины;
f) обязать российскую федерацию компенсировать ущерб, причиненный ее противоправными действиями.
Зачем это дело?
Вопрос не праздный, ведь государство-агрессор просто отказалось сотрудничать с любыми международными органами или судами в вопросах, связанных с его агрессией. Так, в ответ на украинский иск в Международный суд ООН, представители России направили перевод речи Путина от 24 февраля с собственными комментариями, и на этом основании попросили Суд признать, что у него нет юрисдикции для рассмотрения дела. Первые слушания по делу, имевшие место 7 марта, россия вообще проигнорировала. В принципе, она может и дальше не считаться с какой-либо деятельностью в международных судах так же, как не учитывает международное право в целом. Однако есть не меньше четырех причин, почему это дело необходимо.
Первая причина заключается в необходимости использования всех доступных международных механизмов, чтобы продемонстрировать, что Украина действует в соответствии с международным правом и пытается пользоваться мирными средствами разрешения споров. Это будет необходимо для усилий нашей дипломатии и международной поддержки Украины.
Вторая причина в том, что Украина должна разбить российский нарратив о «геноциде на Донбассе». Для рядового украинца отсутствие такого геноцида очевидно, однако оно может требовать информирования далекому от ситуации иностранцу. Кроме того, обвинения Украины со стороны агрессора могут стать полем бесконечных манипуляций в политической и информационной среде. И здесь решение Мирового суда должно помочь Украине отразить любые подобные инсинуации.
Третья причина кроется в последнем требовании Украины: компенсировать вред. Компенсация причиненного ущерба – вопрос абсолютно практический, и Международный суд ООН может создать мощное основание для такой компенсации на уровне межгосударственных отношений. Конечно, здесь возникает вопрос о выполнении решений МС ООН, которое может быть заблокировано агрессором через Совет Безопасности ООН. Однако такое неисполнение все же может создать неблагоприятные для агрессора последствия, например посредством усиления международных санкций, или создания оснований для исключения из ООН. Поэтому иметь на руках решение Международного суда против России для Украины гораздо лучше, чем не иметь.
Четвертая причина – в возможности воспользоваться процедурой временных мер, предусмотренной статьей 41 Регламента. Украина уже сделала это, получив 16 марта приказ Суда Российской Федерации немедленно прекратить любые военные операции против Украины. Конечно, он не был выполнен, однако Украина все же получила юридическое подтверждение того, что государство-агрессор не подчиняется правомерным международным предписаниям.
Юрисдикционный вызов
Ответы на поставленные Украиной вопросы достаточно очевидны по существу. Действительно, никакого геноцида Украина не совершала ни в отношении гипотетических «русскоязычных», ни в отношении еще более гипотетических, виртуальных «граждан днр и лнр». По крайней мере, ни один независимый международный институт не характеризует действия Украины как геноцид. За весь 2021 год ООН зафиксировала гибель 25 гражданских лиц на Донбассе, а за 2020 – 26 гражданских, причем большая часть из них погибла на контролируемой Украиной территории от огня со стороны оккупированной территории. Даже по данным российских медиа, в оккупированной рф части Донецкой области за весь 2021 год погибли семь гражданских, а Луганской области – один. Несмотря на весь трагизм гибели мирных людей из-за развязанной россией войны, эти цифры близко не позволяют говорить о «геноциде».
Не менее верно, что Конвенция о предотвращении преступления геноцида и наказании за него не дает ни одному государству права атаковать другое государство. Она позволяет лишь обращаться в ООН для принятия соответствующих мер. Конечно, этот механизм уже показал свою неэффективность, например, в случаях Руанды и Косово, однако другого механизма в Конвенции нет.
Также она не говорит ничего о «признании государств из-за геноцида». Подобные случаи действительно известны, например, кейс Южного Судана. Это так называемая ремедиальная сецессия, которая происходит тогда, когда преступления представителей центрального правительства против определенной группы становятся настолько невыносимыми, что не существует никакого другого решения, кроме отделения земель этой группы и создания нового государства, АРК писала об этом здесь. Но ремедиальная сецессия всегда является следствием длительного процесса, и никак, по определению, не может произойти по решению государства-агрессора.
Из этого следует, что требования Украины, в частности прекращение агрессии, фейкового «признания», компенсация должны быть удовлетворены, как только Международный суд ООН признает эти очевидные вещи. Однако в реальности не стоит рассчитывать на автоматическое и быстрое удовлетворение украинского иска. Определенный вызов составляет вопрос юрисдикции.
Международный суд ООН уполномочен разрешать любые правовые споры между государствами, но только в том случае, если государства согласятся признать его право разрешать такой спор, то есть юрисдикцию. Признание юрисдикции может производиться путем подписания специального соглашения о передаче конкретного спора на рассмотрение Суда, либо в виде подписания договора, предусматривающего обязательную юрисдикцию Международного суда ООН для споров, возникающих из настоящего договора. Конвенция о геноциде является именно таким договором, а Украина и Россия являются ее сторонами, поэтому они признали юрисдикцию Международного суда ООН по спорам, возникающим из толкования Конвенции.
Россия уже заявила, что спор касается якобы не Конвенции о геноциде, а «вопросов признания государств и вооруженной интервенции». Между Украиной и Россией отсутствует соглашение о передаче подобных споров на рассмотрение Международного суда ООН, поэтому последний, как заявило государство-агрессор, якобы должен отказать в рассмотрении дела по существу. Агрессор избрал такую тактику, зная, что истории Суда известны случаи, когда он признавал отсутствие у себя юрисдикции из-за того, что считал, что спор между сторонами фактически не касается определенного договора.
Обжалование юрисдикции вообще главная стратегия России в международных судах по поводу ее актов агрессии. Признанием отсутствия юрисдикции закончилось дело в МС ООН по иску Грузии против России по поводу событий 2008 года. На этот аргумент российские представители ссылались по делу по иску Украины в Международный суд ООН по расовой дискриминации и финансированию терроризма и по крымскому делу в Европейском суде по правам человека. Правда, здесь украинская сторона продемонстрировала способность ломать вражеские планы и обходить бережно расставленную агрессором юрисдикционную ловушку.
Есть причины для оптимизма и в деле по Конвенции о геноциде. В вышеуказанном приказе от 16 марта, Суд рассмотрел вопрос юрисдикции prima facie (на первый взгляд). Он пришел к выводу, что оба государства являются сторонами Конвенции о геноциде, и между ними существует разногласия «по вопросам права или факта» относительно ее толкования, а именно относительно того, имел ли место геноцид в Донецкой и Луганской областях Украины, а также правомерности «признания» россией так называемых преступных «днр» и «лнр». Этот спор был явно артикулирован в заявлениях сторон и в переписке между ними. Поэтому на данной стадии производства можно заключить, что между сторонами существует спор относительно толкования Конвенции, а следовательно, у Суда имеется юрисдикция prima facie.
Этот вывод не равен решению в пользу Украины и даже полноценному признанию юрисдикции. Данный вопрос будет рассматриваться на следующей стадии. Однако первый шаг в нужном направлении сделан, и можно утверждать, что позиция Украины относительно юрисдикции, по меньшей мере, обнадеживающая.
Международная поддержка Украины
Дело, о котором идет речь, примечательно большим количеством интервенций. Так называют процедуру вступления в дело государств, не являющихся ее сторонами, но чьи интересы данное дело затрагивает. Поскольку борьба с геноцидом представляет интерес всех государств, то теоретически любая страна мира может заявить о своем вступлении. В настоящее время этим правом уже воспользовались Латвия, Литва, Новая Зеландия и Великобритания. Фактически в дело вступил Европейский Союз.
Он не является государством и формально не может осуществлять интервенцию из-за предписаний Устава МС ООН, однако им использовано право предоставления международной организацией информации Суду, предусмотренное его Уставом. ЕС заявил о своем желании предоставить такую информацию в виде меморандума, то есть в форме, которой обычно пользуются государства.
Поддержку украинскому иску также выразили от имени Албания, Австралия, Австрия, Бельгия, Босния и Герцеговина, Болгария, Канада, Хорватия, Кипр, Чешская Республика, Дания, Эстония, Финляндия, Франция, Грузия, Германия, Греция, Венгрия, Исландия, Ирландия, Италия, Япония, Люксембург, Мальта, Маршалловы Острова, Федеративные Штаты Микронезии, Черногория, Нидерланды, Норвегия, Польша, Португалия, Румыния, Словакия, Словения, Испания, Швеция, США. Можно ожидать, что по меньшей мере некоторые из этих государств также вступят в дело на стороне Украины.
На стороне россии пока только сама россия, однако не стоит недооценивать скрытую поддержку, которую она может получить от других недемократических государств. Это особенно опасно из-за политического влияния, которое государства, в первую очередь недемократические, могут иметь на «своего» судью.
В украинском деле согласились с тезисами Украины судьи Дж. Донахью (Президент Суда, гражданка США), П. Томка (Словакия), Р. Абрахам (Франция), Ю. Ивасава (Япония), Г. Нольте (Германия), Х. Чарльсворт (Австралия), П. Робинсон (Ямайка) и условно «нейтральными» были М. Беннуна (Мороко), А. Юсуф (Сомали), Дж. Себутинде (Уганда), Д. Бхандари (Индия), Н. Салам (Ливан), И. Доде (Франция). К «антиукраинским» позициям можно отнести Вице-Президента Суда К. Геворгяна (гражданин рф) и Х. Сюэ (представитель коммунистического Китая). Оба этих судей голосовали против признания юрисдикции prima facie.
Судьи Г. Нольте [23] и П. Робинсон активно поддержали признание юрисдикции и предоставили для этого дополнительные аргументы в своих особых мнениях. Судья М. Беннуна и И. Доде наоборот отметили в особых мнениях, что голосовали «за» преимущественно из-за желания обязать россию прекратить агрессию, однако все же имеют собственную позицию по юрисдикции. Так что победа в первом туре со счетом 13:2 не означает, что именно такой же счет будет в конечном итоге, и впереди украинских представителей в Международном суде ООН ждет активная работа. В то же время очевидно, что у Украины имеются реальные перспективы победы в этом уникальном для практики Международного суда ООН деле.
Об этом сообщает информационный ресурс: Ассоциация реинтеграции Крыма