Пандемия COVID-19, падение цен на нефть, мировая рецессия и санкции оказывают разрушительное воздействие не только на финансово-экономический сектор России, но и на легитимность самой власти. И если перед первыми тремя угрозами Москва бессильна, то ослабление санкционного давления остается единственной возможностью хоть как-то скрасить неумолимость пессимистичных прогнозов и отсрочить неизбежный приговор.
Об этом пишет Дмитрий Тор для информационного агентства «Международный курьер».
Для лоббирования процесса послабления санкций Москва давно использует продажные европейские политические организации или экспертные структуры.
Не стала исключением и Международная кризисная группа (ICG) со штаб-квартирой в Брюсселе, призывая в докладе от 28 апреля «коллективный Запад» к новому диалогу с Москвой ради европейской безопасности, привязыванию процесса снятия санкций к конкретным шагам Кремля, а также ставя под сомнение целесообразность военной помощи Украине.
Авторы доклада ошибочно полагают, что цивилизованный диалог с Москвой возможен, не понимая или не принимая во внимание истинную цель геополитических маневров хозяина Кремля.
А смысл в том, что из-за коллапса основной статьи доходной части федерального бюджета Путину практически нечем финансировать развитие армии и свои военные операции в разных частях мира. Актуальность этой проблемы выросла сегодня в разы.
Нежелание хозяина Кремля тратить накопленные в Фонде национального благосостояния средства на борьбу с эпидемией и вывод страны из экономического кризиса, очевидны каждому россиянину.
В то время как развитые страны соревнуются в масштабах поддержки населения и бизнеса от последствий коронавирусной пандемии, Кремль тормозит распечатывание сотен миллиардов долларов из накопленных фондов. Западные пакеты госпорддержки оцениваются в 8-10% ВВП. Россия же ввела новые налоги, а меры государственной помощи, оцененные в 2% ВВП, в реальности могут оказаться гораздо скромнее.
Путин убежден, что бюджет предназначен исключительно для финансирования его ревизионистской политики. Бедствие и нищета народа его не волнуют.
За время своего правления хозяин Кремля щедро тратил деньги на военные кампании и поддержку маргинальных правителей по всему миру.
Стоимость российской военной операции в одной только Сирии оценивалась в $1 млрд. в год. Кроме этого, российские инвестиции в эту страну составляли $2,1 млрд. в год и суммарно превысили $20 млрд. Сюда же можно добавить безвозвратные $17 млрд. инвестиций в Венесуэлу. Считается, что безусловным лидером по объёму прощёных долгов со стороны России является Куба – Москва списала ей почти $32 млрд.
Однако есть непревзойденный лидер. Ежегодное содержание непризнанных «Л/ДНР» обходится Москве от $2,5 до $5 млрд. ежегодно. В то же время, по подсчетам российских экспертов из-за агрессии против Украины с учетом санкционного давления за шесть лет Россия потеряла в суме свыше $150 млрд.
Таким образом за годы путинского режима РФ потратила на реваншистские проекты своего президента средства, превышающие резервы страны в Фонде национального благосостояния ($162 млрд.), которые сейчас так необходимы в борьбе с пандемией и кризисом.
Россия никогда не оставляла созданные ею же горячие точки. Поэтому прокремлевские режимы в Приднестровье, Южной Осетии, Абхазии, на Донбассе, в Крыму, Сирии, Ливии, Северной Корее, Венесуэле и Гаити будут по-прежнему финансироваться в ущерб благополучию самих россиян.
Москва, оказывая помощь «братским народам» и разжигая военные конфликты, демонстрирует собственную военно-политическую мощь, принципиальность сохранения за собой «места геополитического игрока» и намерение и дальше оказывать поддержку «преданным Кремлю» правительствам.
В условиях отсутствия коммунистической идеологии, Путин воспринимает победы в локальных войнах как фундамент возрождения былого величия России, на котором будет основана нерушимость его режима.
Цементирование диктатуры в свою очередь приведет к новым формам внешней агрессии. По убеждению Путина, победа в войне – единственная государствообразующая идеология. Потому разжигание войн – это личные имиджевые проекты президента России.
В конце 2019 года в обращении к Федеральному собранию Путин заявил, что после распада союза у Москвы остались «бывшие амбиции» и назвал украинское Причерноморье «исконно российскими территориями». Это значит, что крайне агрессивная внешняя политика и ставка на военные кампании будут оставаться основными инструментами в достижении геостратегических целей хозяина Кремля. С тех пор ничего не изменилось – за три месяца 2020 на «национальную безопасность» Москва выделила 1,36 млрд. рублей, что составляет почти треть всех расходов бюджета.
Западу следует понимать, что любое послабление давления на РФ приведет к еще большим проблемам в виде полномасштабных войн в Европе (Украина, Беларусь, Прибалтийские республики).
Москва не оставит попыток подмять соседей с помощью оружия. Путинская Россия всегда находилась если не в состоянии войны, то в состоянии жесткого противостояния с цивилизованным миром.
Имея непомерные имперские амбиции, Кремль всегда будет делать ставку на военную силу, информационное отравление, финансовый подкуп и политическую коррупцию.
Коллективный Запад должен сделать для себя единственно правильный вывод – поиск новых форматов договоренностей с Москвой по европейской безопасности и задабривания её агрессивности является тупиковым направлением.
Милитаризированная бензоколонка без права на помилование – это единственно правильный QR-код для всей России при её нынешнем руководстве. Смена статуса возможен только в одном случае.
Источник: «Международный курьер»